 |
|
|
|
||||||
| Мемориальный комплекс |
|
"Великий изобретатель" Родился Алексей Иванович Козин 30 марта 1887 года в с. Васильевское
Шуйского района Иванововознесенской (ныне – Ивановской) области в простой
крестьянской семье. Благодаря своему росту и богатырскому телосложению он
служил в царской гвардии.
После прохождения военной службы Алексей отправился в Петербург и
поступил на работу на Трубочный завод учеником слесаря.
Молодой человек сразу же обратил на себя внимание не только тем, что
играючи поднимал пудовые гири, но и своей смекалкой, острым, пытливым
умом. Он «на лету» воспринимал все, чему его учили опытные
инструментальщики.
Прошло совсем немного времени и Алексей в совершенстве освоил
специальность слесаря-инструментальщика. Он не имел технического
образования, но был, несомненно, сообразительным, напористым в достижении
поставленной цели работником. Кроме того, и руки у него были золотые. К
выполнению любой работы Алексей Иванович подходил творчески. Всякий раз,
получив очередное задание, он обязательно разбирался в назначении
изготавливаемого приспособления или инструмента, почти всегда вносил свои
предложения, которые позволяли упростить процесс изготовления оснастки,
увеличить срок ее службы, повысить производительность труда при изготовлении
деталей.
Постепенно авторитет А. Козина стал таким высоким, что заводские
технологи и конструкторы стали с ним советоваться, консультироваться при
решении возникающих производственных проблем. Его рационализаторские
предложения и усовершенствования давали заводу экономию в несколько
миллионов рублей в год.
В 1929 году Алексей Иванович сконструировал и запустил в производство
автомат для фрезерования дуговых каналов специзделий (авторское
свидетельство № 16976).
Автомат был прост в обслуживании, резко повысил процент годных,
качественных деталей, изготавливаемых с его помощью.
Автомат внедрили не только на заводе имени М.И.Калинина, но и на других
предприятиях отрасли, а в период Великой Отечественной войны он обеспечил
выполнение большой напряженной программы выпуска изделия при недостатке
оборудования и рабочей силы.
А.И. Козина в это же время перевели на работу в технологический отдел
предприятия технологом, а затем – старшим технологом.
В 1932 году Алексей Иванович предложил изменить конструкцию крана и
гнезда изделия РГМ (взрыватель В.И. Рдултовского), разработал такой
технологический процесс, который позволил свести практически к нулю брак
производства, а экономия для нашего завода и других предприятий наркомата
тяжелой промышленности составила десятки миллионов рублей.
В 1934 году Алексей Иванович разработал конструкцию оригинального
фрезерного станка, который позволял изготавливать детали с резьбами (авторское
свидетельство № 46109), а в 1935 году он сконструировал одношпиндельный
токарный автомат для обработки любой поверхности без смены кулачков
(авторское свидетельство № 50823).
В конкурсах по изобретательству и рационализации, которые проводились на
уровнях завода, города, министерства, А. Козин неоднократно занимал призовые
места. Он обладал необъяснимым даром: предчувствовал работу механизма на
стадии проектирования, заранее выделял его слабые места, определял
необходимую точность деталей.
Слава о необычайном самородке, который трудился на заводе имени М.И.
Калинина, распространилась по всем заводам отрасли. Руководители родственных
заводов просили Алексея Ивановича приехать на их предприятия для решения
сложных вопросов, связанных с повышенным браком выпускаемой продукции.
А.И. Козин неоднократно выезжал на заводы Москвы, Владимира, Новосибирска
и других городов.
Коллеги по работе уважительно называли Алексея Ивановича
«микронщиком». Ветераны вспоминали: «Козин неизменно говорил рабочему:
«Сделай мне в ноле!» Подает рабочему чертеж с проставленными размерами, тот
почтительно: «Допуск не стоит». А Козин в ответ: « Ты – инструментальщик, в
ноль должен делать! Ладно, дам тебе микрон…» Рабочие старались, боялись
услышать от него после проверки короткое «не приму», гордились визой
«Принял» Козин».
В Великую Отечественную войну А.И.Козин работал на эвакуированном
заводе в Казани. Творчество неутомимого изобретателя и рационализатора
принесло огромную пользу.
По прибытии в Казань он начал работать над модернизацией агрегатных
станков ХА-392, ХА-376.
Алексей Иванович разработал новую технологию наладки станков, изменил
конструкцию узлов агрегатных головок, что обеспечило повышение
производительности станка ХА-392 в 10 раз, а ХА-376 – в 5 раз.
Вернувшись после войны в Ленинград, Алексей Иванович не оставил свое
любимое дело.
В 1948 году по его чертежам был изготовлен 8-шпиндельный станок для
сверления отверстий в деревянных вкладышах, используемых для укупорки
изделий РГМ. Внедрение этого станка увеличило производительность труда при
выполнении операции «сверление» в 8 раз и позволило заводу сэкономить свыше
1 млн. руб. в год.
Его зубофрезерный автомат, изготовленный на заводе в 1953 году, длительное
время успешно работал, выполняя сложное фрезерование детали № 17 изделия
РГМ.
Так уж сложилось, что ни одно изделие не было внедрено на заводе без
участия уникального специалиста по узким местам А.И.Козина, изобретателя, как
принято говорить, от Бога.
С интересом читаем выступление А.И. Козина на заводской экономической
конференции («Калининец», апрель, 1961 г.): «Почему же бритва «Нева» иногда
плохо работает? При изготовлении обратите внимание на основные моменты:
мостик задерживает щечки, они расходятся в верхнем и нижнем положении на 13,
а в хвосте на 14 миллиметров. Надо же соответственно: 13, 10 и 12 миллиметров.
Узел должен подштамповываться. Все дело в неправильном подборе узла.
Создайте такие технологические условия, чтобы мостик встал на место, тогда и
разгибать не надо. Для крепления мостика нужно выпустить шаблон. Потом, при
притирке детали, должна быть обеспечена линейность. Слесарь скажет:
«Притирка должна быть минимум трехкратная», только те детали и выходят
годными, которые не покороблены. Надо обратить также внимание на то место,
куда крепятся щечки, на контакты, на ножки, на технологию сварки».
Алексей Иванович за время работы на заводе получил 3 авторских
свидетельства на изобретения и 12 удостоверений на усовершенствования. Им
подано и внедрено 184 различных рационализаторских предложения.
Ходатайство завода о присвоении Козину Алексею Ивановичу звания «Герой
Социалистического Труда» было отклонено, как уверяли заводские старожилы,
из-за анкеты, где в графе «образование» было написано: «Самообразование».
На заводе Алексей Иванович работал до 31 октября 1956 года, умер 7 августа
1962 года в Ленинграде. Жил А.И.Козин до самой кончины в заводском доме по
ул. Уральской, 4 К сожалению, дома этого уже нет.
В свое время ветераны завода предлагали на нем установить памятную доску в
честь знаменитого слесаря-инженера с простой надписью: «Здесь жил
изобретатель А.И. Козин».
"Батя" Родился Николай Григорьевич Миронов 9 мая 1904 года в д. Горки Псковской
губернии. Рано лишился родителей. Его детство прошло в одном из детских домов
г. Пскова. В 1925 году Николай приехал в Ленинград и поступил на работу на
Ленинградский Трубочный завод имени Всероссийского старосты т. Калинина, не
имея никакой квалификации. Его приняли чернорабочим в хозяйственную часть, а
через полтора месяца перевели в токарный цех.
Активный, старательный, сообразительный юноша быстро осваивал новую для
него профессию, приобретал производственные навыки. Профессиональному росту
Николая способствовали наставники – опытнейшие рабочие.
На заводе было еще немало кадровых рабочих высочайшей квалификации
старой закалки.
«Иван Мазин, Василий Голубев, Андрей Кутейников тянули меня в слесари,
помогали советом»,- писал в одной из анкет Н.Г. Миронов. А вот некоторые строки
из его автобиографии: «…поступил в мае 1925 года чернорабочим, в июне
переведен вытачивать гири на станке в гиревой цех, в начале 1926 года – в свечной
цех регулировщиком свечей зажигания, потом в 3-й токарный наладчиком. В
комсомол вступил в 1925 г., в партию передан в 1927 г., в 1928 году – секретарь
парторганизации свечного цеха. В 1928 г. партком завода командировал меня в счет
«парттысячи» в Артиллерийскую академию, которую окончил в 1933 г., и был
направлен на завод имени М.И. Калинина военным инженером».
Академию Н.Г. Миронов окончил с отличием. Первое место работы после
окончания учебы – технолог сборочного цеха. Через полгода - он уже заместитель
начальника цеха, через год – начальник.
В апреле 1939 года Николая Григорьевича назначили главным инженером
завода. Как всегда, он в гуще событий, постоянно бывал в подразделениях
предприятия, на рабочих местах, хорошо знал проблемы цехов.
Инженер-новатор, Николай Григорьевич постоянно занимался модернизацией,
совершенствованием заводской техники.
Одно из его наиболее значительных нововведений - организация конвейерной
сборки на заводе. Консервативные профессора военно-технической академии
посмеивались над Мироновым: «Чепуха! Специфика нашего производства не
позволит применить конвейер».
Соображения Н.Г. Миронова по переводу сборки изделий на конвейерные
линии были поддержаны руководством союзного завода № 4 имени М.И. Калинина.
С внедрением конвейеров в сборочных цехах предприятия произошла
техническая революция: производительность труда увеличилась в три раза, удалось
механизировать большинство технологических операций.
Помимо этого конвейерная сборка дала государству миллионы рублей
экономии.
Опыт союзного завода № 4 имени М.И. Калинина был распространен на других
предприятиях отрасли.
Конвейерная сборка – это всего лишь одна из технических реформ Николая
Григорьевича Миронова. Под его руководством на заводе и в отрасли внедрены
десятки технических мероприятий, которые позволили существенно повысить
производительность труда. Общая протяженность заводских конвейерных линий к
концу 1939 года достигла 500 м.
К 1941 году завод значительно увеличил выпуск продукции как гражданского,
так и военного назначений. Номенклатура изделий для нужд обороны составляла 26
наименований.
Началась война. 5 июля 1941 года вышел приказ Наркомата боеприпасов СССР
об эвакуации оборудования и специалистов завода в г. Казань и г. Саратов.
В течение полутора месяцев оборудование на грузовых трамваях доставляли на
черниговские склады и грузили в железнодорожные вагоны. Работники завода
отправлялись в том же эшелоне, что и оборудование. Успели эвакуировать
примерно ⅔ завода.
25 сентября 1941 года оставшейся в Ленинграде части завода решением
Наркомата боеприпасов СССР было присвоено наименование – филиал союзного
завода №4 имени М.И. Калинина.
Этим же приказом Миронова назначили директором филиала завода № 4
На заводе в это время трудились 1963 человека.
Блокированный Ленинград был почти полностью лишен подвоза боеприпасов,
поэтому перед предприятиями города стояла задача: срочно восстановить их
производство.
На имеющемся оборудовании завод продолжал выпускать четыре специзделия.
21 июля 1941 г. решением ГКО (Государственного Комитета Обороны) завод
№ 4 был определен головным на сборке новых, совершенно секретных изделий М-8
и М-13 – снарядов для «Катюш».
В своих воспоминаниях Николай Григорьевич писал: «В один из дней июля
1941 года я был вызван на совещание в Смольный, в котором участвовал крайне
ограниченный круг лиц – директора крупнейших заводов Ленинграда. Проводил его
Первый секретарь горкома партии А.А. Кузнецов. Вот тогда мы и узнали о том,
какое чрезвычайно важное и совершенно секретное задание предстоит немедленно
выполнить ленинградцам. На этом совещании директорам Кировского, Ижорского,
Металлического заводов, «Большевика», «Электросилы», Петрозавода и других
предприятий были вручены чертежи и технические условия наиболее сложных и
трудоемких деталей снарядов М-8 и М-13.
Нашему предприятию, в качестве головного завода, было поручено
производить приемку от 52 предприятий всех деталей и узлов, сборку изделий и их
окончательное снаряжение».
В предельно сжатые сроки, в круглосуточном режиме заводчане провели
подготовку производства и освоили выпуск изделий М-8 и М-13.
Трудности были невероятными: обстрелы, бомбежки; дефицит материалов;
крайне малое количество квалифицированных рабочих…
И все же, несмотря на жесточайшие условия для работы заводов, все участники
кооперации выполняли задания. Ведя сборку реактивных снарядов, калининцы сами
изготавливали семь деталей. А сборка изделий была доведена до 700 штук в сутки.
Одновременно с освоением РОФСов (осколочно-фугасных снарядов) на заводе
восстановили производство взрывателей: для авиабомб – АПУВ; МВ-3 – для мин,
2МР – для морской артиллерии; замедлителей для РГД (ручной гранаты Дьяконова).
Замедлитель позволил использовать РГД как противотанковые и требовался в
огромных количествах. Завод успешно справлялся с выполнением сложнейших
заданий.
В начальный период блокады Ленинграда был в истории завода трагический
период, о котором с болью вспоминал Николай Григорьевич: «Точной даты не
назову, но было это в самом начале второй половины сентября 1941 года. Я
получил приказ заминировать важнейшие узлы завода. Невероятный. Но время было
военное, и приказ был выполнен в короткий срок. Мы работали со взрывчаткой,
пиротехники у нас были опытнейшие, поэтому саперов не вызывали, сделали все
сами… Команду на взрыв мне мог дать по телефону только человек, голос
которого я знал превосходно, - секретарь РК ВКП(б) Василеостровского района.
Мне разъяснили, что если такая команда будет, то после взрыва весь коллектив
завода с винтовками в руках выходит на ближайший рубеж внутренней обороны для
отражения немецких атак… Через несколько дней у меня раздался телефонный
звонок, с ужасом я услышал знакомый голос, который произнес предварительный
пароль: «Выходи на клюкву…» Немедленно у всех зарядов, у бикфордовых шнуров
встали рабочие наготове со спичками в руках. Добавили мне эти минуты седины. А
потом вдруг последовал «отбой». В последствии я выяснил, что кто-то решил
произвести «проверку готовности». У меня тогда не было и сейчас нет добрых слов
для тех, кто эту «проверку» затеял… Жить и работать «на фугасе» было очень
тяжело морально. Но, к счастью, это продолжалось недолго. Еще через несколько
дней я получил приказ – заряды снять! И дальше, до самого конца блокады, мы с
ними больше не сталкивались».
Страшной была первая блокадная зима. Холодно, морозы доходили до 30
градусов. Топлива, электроэнергии и воды не было. Люди голодали. Голодная
смерть косила и старых, и малых. За первую осень, зиму и весну умерло на заводе
больше тысячи человек.
Но даже в таких невыносимых условиях филиал под руководством Н.Г.
Миронова помогал Ленинградскому фронту – зимой рабочие изготовили вручную 3
тысячи штурмовых кинжалов; отремонтировали 500 винтовок для батальона
ополчения; в 13 цехе изготовили 50 тысяч боевых гранат; в лаборатории – тысячу
бутылок с зажигательной смесью.
В начале марта 1942 года руководители, коммунисты, комсомольцы и
профсоюзные лидеры завода на своем собрании решили принять все меры по
восстановлению работы филиала.
Обращаясь к участникам собрания, Н.Г. Миронов сказал: «Главное – нет
людей. Оставшиеся опухли от голода. Могут они восстановить завод? Нет.
Предлагаю нам самим взяться за восстановление 1-го цеха. Если вручную, без света
возродим производство взрывателей ГВМЗ, и свет дадут, и программу…
Возьмемся? Осилим?»
6 марта 1942 года в одном из пустых корпусов приступили к работам
«такелажники»: директор завода Н.Г. Миронов, главный инженер В.А. Рудновский,
начальник ОТК Н.Ф. Чистяков, начальник цеха укупорки Ф.В. Молчанов и другие
инженеры.
Николай Григорьевич вспоминал: «В первый день мы затащили в цех 3 станка,
во второй – 7, а в третий – 15 Стали меньше уставать. Ведь в каждом из нас жила
душа инженера! Мы стали успешно использовать тали, лебедки, системы блоков,
настилы на лестницах».
К 15 марта десятки станков были установлены в цехе.
Ф.В. Молчанов возглавил бригаду бетонщиков, которая за две недели залила
бетоном 89 фундаментов для станков.
Настала очередь монтажа сложнейшего трансмиссионного хозяйства.
Под самым потолком необходимо было подвесить длинные валы для
группового привода станков, на каждый вал насадить несколько шкивов. Ни одного
слесаря-подвесчика на заводе не осталось. Вспомнили, что заместитель директора
по снабжению И.М. Мадорский в молодости занимался этой работой. Он и
возглавил группу инженеров. Многие на заводе сомневались, что удастся
смонтировать приводы, но и эта операция была успешно завершена.
Как и все инженеры Н.Г. Миронов работал грузчиком, слесарем, токарем…
Героическими усилиями калининцы отремонтировали паросиловое
оборудование, насосную станцию, установили станки, восстановили необходимый
инструмент и приспособления.
В своих воспоминаниях Николай Григорьевич особо отметил самоотверженный
труд руководителей и коммунистов партхозактива: И.Г.Шишкина, Ф.В. Молчанова,
М.Д.Колобкова, А.П.Пушкина,И.М.Мадорского, С.Ф.Александровича,
В.М.Самойлова, Е.Р. Иофина, В.П. Якшина, В.Н. Кретова, Л.И.Белова,
П.Е. Варганова и других.
Николай Григорьевич, собрав партийно-хозяйственный актив завода в конце
марта 1942 года, призвал обойти квартиры бывших работников и пригласить на
работу всех, кто мог двигаться. Набрали только женщин и подростков.
Восстановление сборки изделий началось с их повторного освоения и обучения
новых кадров. Возобновление производства РОВСов стало возможным благодаря
самоотверженному труду заводчан и героическим усилиям директора завода Н.Г.
Миронова, назначенного к этому времени еще и уполномоченным наркома
боеприпасов Б.И. Винникова по Ленинграду.
В начале апреля 1942 года по указанию Горкома партии филиал завода в числе
первых в Ленинграде получил строго лимитированные электроэнергию и топливо.
Калининцы 17 апреля запустили первые 3 станка, а через неделю цех был
приведен в рабочее состояние.
Филиал возобновил производство РОФСов и еще двух специзделий.
Кроме того, заводчане получили очередное, особо ответственное, задание –
освоить производство новой 280-мм тяжелой реактивной мины М-28 («МТВ» - мина
тяжелая, вращающаяся).
Еще в конце сентября 1941 года остановленные у стен Ленинграда гитлеровцы
стали строить мощные оборонительные сооружения, создавать вокруг города
«Северный вал».
В Ленинграде не было боеприпасов, способных разрушить эти укрепления.
Командование Ленинградского фронта поручило инженерам разработку реактивной
фугасной мины большой мощности, с содержанием ВВ до 50 кг, аналогичной той,
что была на вооружении у немцев.
К концу апреля 1942 года совместно с разработчиками несколько штук М-280
сделали в металле, снарядили их ВВ и приспособленными от «Катюш» боевыми
зарядами.
Для производства новых боеприпасов снова привлекли ведущие ленинградские
предприятия и лучших специалистов: пороховиков, химиков, технологов,
металлистов, а также мебельщиков, которые делали деревянные рамы,
использовавшиеся для транспортировки и запуска мин.
В июле 1942 года военпреды приняли первые 400 штук мин, а 20 июля новые
боеприпасы прошли успешное боевое применение – их огнем накрыли сразу два
батальона фашистов. Выпускали такие мины до конца 1943 года.
Особое внимание уделял Николай Григорьевич работникам завода. «Люди
были наперечет, Миронов знал каждого, берег, устроив прямо в заводоуправлении
на третьем этаже стационар, самолично отправлял туда совсем ослабевших,
убеждал, что только люди могут преодолеть все, выстоять,- вспоминал мастер
компрессорного цеха в блокаду А.А. Сафронов. – Сам он старался брать трудности
на себя, жил на заводе, повторял людям: «Больше снарядов, больше снарядов – они
обеспечат нашу победу на фронте!» Среди заводчан Николай Григорьевич
пользовался заслуженным авторитетом, сослуживцы называли его уважительно:
«Батя».
Для борьбы с голодом медработники завода предложили использовать
обнаруженный на складах дикстрин (клей) и говяжье сало (применялось в литейном
и прокатном производствах). Дикстрин в смеси с салом и спиртом оказался
настоящим эликсиром жизни. Такую смесь выдавали в медсанчасти по чайной
ложке ослабевшим работникам. Эта смесь спасла жизнь многим заводчанам.
На предприятии в начале 1942 года под руководством Н.Г. Миронова
разработали «План мероприятий по улучшению снабжения работников
продовольствием».
Одно из основных мероприятий – организация заводского подсобного
хозяйства. Весной 1942 года посадили картофель и овощи. Пришлось осваивать еще
одно производство – сельскохозяйственное.
Получив семена, начали заниматься огородничеством практически все
заводчане. Вытряхнув из горшков цветы, посадили лук, редиску, салат, укроп.
Летом посевы расширили в ящиках на балконах. Кроме того, работникам завода
предложили использовать под личный огород участки земли площадью 100 кв. м.на
территории подсобного хозяйства.
В апреле 1942 года Николай Григорьевич издал приказ об организации
заводской рыболовецкой бригады, которая ловила рыбу в Неве и поставляла ее в
столовую предприятия.
Принятые меры существенно снизили смертность среди работников завода.
В 1943 году филиал выпускал уже семь специзделий, а приказом СНК (Совета
народных комиссаров) СССР № 300 от 14 марта 1943 года он был преобразован в
самостоятельное предприятие и получил наименование «Государственный завод
имени М.И.Калинина».
Получив лесосеку во Всеволожском районе, калининцы решили проблему
теплоснабжения завода. На тяжелейших работах по заготовке дров трудились
женщины.
Технологические процессы сборки боеприпасов предписывают строгое
соблюдение температурного и влажностного режимов в помещении. Но как их
обеспечить в условиях блокадного города?
Благодаря усилиям главного инженера В.А. Рудновского, главного технолога
Д.Г. Мелкова, начальника ОТК Н.Ф. Чистякова, начальника сборочного цеха Н.А.
Кальченко и других инженеров более-менее приемлемые решения были найдены.
На одном из совещаний решили: изготовить большое количество печек –
«буржуек».
Н.Г. Миронов вспоминал: «Буржуйки» в пороховых цехах! Даже мне это
трудно представить. Но так было. Цехи мы нагрели «буржуйками», наиболее
ответственные участки упрятали в выгородки, которые согревались не самими
печками, а проложенными от них керамическими трубами. Чтобы пойти на такую
«технологию», надо было переломить себя, свой инженерный разум, который
протестовал против того, что делалось. И мы себя переломили. Блокада заставила».
За время войны завод под руководством Н.Г. Миронова изготовил 122 855
реактивных снарядов и более 16 млн. других боеприпасов.
После войны партия направила Николая Григорьевича в НИИ-137 начальником
спецотдела.
Его самоотверженный, героический труд по достоинству оценен, он награжден:
орденами Ленина (1945) и Красной Звезды» (1939), двумя орденами «Знак Почета»,
7 медалями, в том числе: «За оборону Ленинграда», «За трудовую доблесть» (1943),
«За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За Победу
над Германией» (1945) и другими.
Уже в то время, когда Николай Григорьевич находился на заслуженном
отдыхе, он не прерывал связи с родным предприятием: часто бывал на заводе,
встречался с коллективом, делился воспоминаниями на страницах газеты
«Калининец». Умер Н.Г.Миронов 17 января 1981 года в Ленинграде.
Советник генерального директора
АО «Завод имени М.И. Калинина»
В.Д. Анисимов
|
«Завод имени М.И.Калинина»
2010-2018